«Сухой закон» в России в воспоминаниях современников. 1914-1918 гг. - Сергей Алексеевич Сафронов

и технические сотрудники. Оригинальная черта в формировании этой делегации заключалась в том, что в нее включили представителей нижних чинов и простого народа – матроса Ф.В. Олича, солдата Н.К. Белякова, прапорщика флота К.Я. Зедина, рабочего П.А. Обухова, а также калужского крестьянина Р.П. Сташкова. В Брест-Литовске находились уже делегации союзников Германии: Австро-Венгрии, Османской империи и Болгарии. Делегацию Германии возглавлял статс-секретарь министерства иностранных дел Р. фон Кюльман, Австро-Венгрии – министр иностранных дел граф О. Чернин, Болгарии – министр юстиции Д.И. Попов, Турции – великий визирь Талаат-бей.

Переговоры начались с заявления большевиков о «демократических условиях мира» (без всяких территориальных аннексий и денежных контрибуций) с самоопределением народов на основе свободного референдума. Только спустя две недели страны Четверного союза (блок, в который входили противники Антанты) смогли дать свой ответ. Германский кайзер, австро-венгерский император, османский султан и болгарский царь присоединились к идее большевиков о всеобщем справедливом мире. Только болгары долго требовали, чтобы присоединение к их царству сербских и румынских земель аннексией «не считалось». А еще турки хотели, чтобы русские вывели свои войска с Кавказа, но на это не согласились… немцы. Ведь тогда бы им тоже пришлось уйти из Беларуси, Украины и Прибалтики. Австро-венгры же были готовы выпутаться из губительной для них войны любой ценой – не только без аннексий, но даже через сепаратный мир с В.И. Лениным. В революционном же Петрограде это все расценили как победу «нового мира» и даже устроили по этому поводу грандиозную демонстрацию. Но радоваться было рано. На следующий день немцы отказались очистить захваченные области до заключения мира с Антантой.

Как вспоминал граф И.Р. Чернин, министр иностранных дел Австро-Венгрии, «русские были в отчаянии и собирались уезжать». Он также оставил воспоминания о совместных обедах с советской делегацией: «20 декабря 1917 г. В пять часов с минутами мы прибыли в Брест. На вокзале нас встретил начальник Генерального штаба командующего Восточным фронтом, генерал Гофман, и около десяти человек его свиты, затем посол фон-Розенберг и Мерей со своим штатом… В шесть часов я поехал с визитом к генералу Гофману и узнал от него интересные подробности относительно психологии русских уполномоченных и существа перемирия, столь счастливо заключенного ими… После этого мы пошли обедать. За столом присутствовало около сотни офицеров штаба командующего Восточным фронтом. Обед этот являл собой зрелище весьма достопримечательное. Председательствовал принц Баварский. Рядом с принцем сидел глава русской делегации – еврей, недавно возвращенный из Сибири, по имени Иоффе, а за ним генералы и остальные делегаты. Помимо вышеупомянутого Иоффе, самой любопытной фигурой делегации является зять русского министра иностранных дел Троцкого – Каменев. Он также выпущен из тюрьмы благодаря революции и теперь играет выдающуюся роль. Третьим лицом является госпожа Биценко, женщина, имеющая за собой богатое прошлое. Она жена мелкого чиновника, сама она смолоду примкнула к революционному движению. Двенадцать лет тому назад она убила генерала Сахарова, губернатора какой-то русской губернии, приговоренного социалистами к смерти за его энергичную деятельность. Она подошла к генералу с прошением, а под передником спрятала револьвер. Когда генерал стал читать прошение, она выпустила ему в живот четыре пули и убила его на месте. За это она попала в Сибирь, где и провела двенадцать лет, отчасти в одиночном заключении, а отчасти отбывая более мягкое наказание. Ее также освободила лишь революция. Эта замечательная женщина, научившаяся в Сибири французскому и немецкому настолько, что может читать, хотя и не говорить на этих языках, потому что не знает, как произносятся слова, является типичной представительницей русского более образованного пролетариата. Она необыкновенно тиха и замкнута; около губ у нее какая-то черточка, выражающая необыкновенную решительность; а глаза ее иногда вспыхивают страстным пламенем. Она, по-видимому, совершенно безразлична ко всему происходящему вокруг нее. Лишь когда речь заходит о великих принципах международной революции, она сразу пробуждается, весь облик ее меняется и она напоминает хищного зверя, внезапно заметившего добычу и устремившегося на нее»[419].

Генерал М. Гофман, Верховный главнокомандующий германской Восточной армией, насмехаясь над неоднородностью делегации, сделал такую запись: «Я никогда не забуду первого обеда с русскими. Я сидел между Иоффе и Сокольниковым, тогдашним комиссаром финансов. Напротив меня сидел рабочий, которому, по-видимому, множество приборов и посуды доставляло большое неудобство. Он хватался то за одно, то за другое, но вилку использовал исключительно для чистки своих зубов. Наискосок от меня рядом с князем Хоенлое сидела террористка Биценко, с другой стороны от нее – крестьянин, настоящее русское явление с длинными седыми локонами и заросшей, как лес, бородой. Он вызывал у персонала некую улыбку, когда на вопрос, красное или белое вино предпочитает он к обеду, отвечал: „Более крепкое“. Иоффе, Каменев, Сокольников производили впечатление настоящих интеллигентов… Упомянутая госпожа Биценко, имевшая на своей совести несколько „политических“ убийств, была лишь недавно освобождена из тюрьмы. Крестьянин, фигура-алиби для представителей правительства, стремящегося узаконить себя как идеолога классов рабочих, крестьян и солдат, обязан своим присутствием на переговорах чистой случайности. По пути к вокзалу направляющейся в Брест русской делегации встретился устало бредущий крестьянин, и тут члены делегации вспомнили, что забыли взять с собой представителя этого класса. Они предложили его подвезти. Дело закончилось настоящим похищением. Когда обманутый запротестовал, что ему якобы нужно в другую сторону, „похитители“ сначала озабоченно поинтересовались, к какой партии он принадлежит – к левому или правому крылу? – и только потом заявили: „Ну хорошо. Ты сейчас поедешь не в деревню, а с нами в Брест на встречу с нашим врагом. Мы хотим договориться с немцами о мире“»[420].

По приезде в Брест новый руководитель советской делегации народный комиссар иностранных дел Л.Д. Троцкий застал трогательную «идиллию»: при его предшественнике А.А. Иоффе члены имперских делегаций тщательно обхаживали неопытных советских «дипломатов». Баварский принц Леопольд, руководитель немецкой делегации, закатывал для них шикарные приемы, обедали и ужинали делегации вместе: «Первую советскую делегацию, которую возглавлял Иоффе, в Брест-Литовске охаживали со всех сторон. Баварский принц Леопольд принимал их, как своих „гостей“. Обедали и ужинали все делегации вместе. Генерал Гофман, должно быть, не без интереса смотрел на товарища Биценко, которая некогда убила генерала Сахарова. Немцы рассаживались вперемежку с нашими и старались „дружески“ выудить, что им было нужно. В состав первой делегации входили рабочий, крестьянин и солдат. Это были случайные фигуры, малоподготовленные к таким козням. Старика крестьянина за обедом даже слегка подпаивали… В качестве председателя советской делегации я решил резко оборвать фамильярные отношения, незаметно сложившиеся в первый период. Через наших военных я дал понять, что не намерен представляться баварскому